Призраки, замки и немного людей - Серый

– Саныч, – сказал я, – я не могу каждый день заниматься Мартином без разрешения моего партнёра по замку. Что он скажет, если я свалю на него всю работу, посвятив себя педагогике?

– Так я об этом и говорю, – радостно сказал Саныч, – Мартин и есть твой партнёр по замку!

– Чего?! – я решительно потерял всякую способность достойно реагировать на удары судьбы.

– По-моему, я очень хорошо всё придумал, – невозмутимо произнёс Саныч, – ты будешь заниматься замком вместе с Мартином, и у вас будет взаимовыгодное сотрудничество. Он получит необходимые знания и навыки, ты получишь помощника, который не будет тебе указывать, как вести дела. Ты сможешь решать всё сам. Это ведь то, к чему ты стремился?

Умеет Саныч шутить. Или он всерьёз думает, что весь этот год я мечтал пахать в замке в одиночку, присматривая за несмышлёнышем?

– Я стремился к тому, чтобы получить замок на пару с Дианой, – честно ответил я, – а получил в партнёры призрака, который ничего в призрачной жизни не смыслит. Это ты записал Мартина в мою заявку на лицензию?

– Да, – сказал Саныч, – я ждал до последнего, выбирая Мартину подходящего наставника. Я не ожидал, что ты будешь претендовать на замок, да ещё без солидного партнёра. Это явный признак того, что ты готов к самостоятельной работе.

– Я не готов, – вздохнул я, – я надеялся, что Диана присоединится к моей заявке, и она была в шаге от того, чтобы это сделать. Если бы ты не записал Мартина мне в партнёры, я бы сейчас праздновал получение своего первого замка в компании прекраснейшей девушки на свете!

Саныч помолчал пару секунд. Я думал, что Саныч подбирает слова, чтобы извиниться, но он сказал:

– Тебе лучше с ней не связываться. Никому лучше не связываться.

– С Дианой?! – изумлённо спросил я.

Саныч кивнул:

– Мой тебе совет, забудь про эту девушку. Займись замком, Мартином, чем угодно, но выкинь Диану из головы.

– Почему? Что она такого натворила?

– Пока ничего, – ответил Саныч, – но ты мне поверь, для тебя же будет лучше, если ты перестанешь с ней общаться. Я тебя никогда не обманывал и сейчас не обманываю.

Вранья за Санычем не водилось, поэтому я ему поверил – Диана ничего плохого не сделала, а значит, нет никаких причин поддерживать её решение о прекращении общения. Всё остальное – это детали, на которые можно было не обращать внимания.

– Мартин! – крикнул Саныч, – подойди, пожалуйста.

Мартин, который в течение всего нашего разговора пялился на пол залы и наверняка запомнил его узор всю жизнь, наконец, оторвал от него взгляд и подошёл к нам.

– Вы вроде уже познакомились, – сказал Саныч, – но я обязан провести официальное представление. Ярослав, это Мартин, твой подопечный. Мартин, это Ярослав, твой наставник.

Я протянул Мартину руку, он её пожал. Не с таким энтузиазмом, как Саныч в начале вечера, но вполне по-мужски.

– Да будет так! – провозгласил Саныч, и в этот момент в зале грянула музыка. Саныч улыбнулся и сказал, – то наудачу. Мне тут кое-кто первый танец обещал, поэтому я убегаю, но не прощаюсь!

Саныч подмигнул нам обоим и моментально растворился среди танцующих пар.

– Что ему кто-то обещал?! – недоумённо спросил меня Мартин.

Началось, подумал я и понял, что забыл спросить у Саныча самое главное – сколько времени мне суждено быть опекуном? Неужели целый год, пока не кончится лицензия на замок? Это было бы логично и для меня совершенно катастрофично. Но делать было нечего, даже если я не знал, когда моей педагогической практике настанет конец, начинать её в любом случае было надо. И я начал:

– Первый танец. На любом балу первый танец самый важный. Тот, кто приглашает, показывает свой интерес, тот, кто соглашается на танец, даёт добро на развитие отношений.

– А просто поговорить нельзя? – удивился Мартин.

– Можно, но если отношения намечаются серьёзные, то разговорам доверять не принято. Танец – публичное действие, и если ты кого-то пригласил, все вокруг становятся свидетелями того, что ты объявил своё намерение провести весь бал с одним, единственным призраком.

– Подумаешь, пару часов с кем-то провести, – пожал плечами Мартин.

– Балы у нас длятся по нескольку дней, так что если соберёшься кого-то пригласить на первый танец, сначала хорошенько подумай, – улыбнулся я, – тебе светит в компании этого призрака не только весь бал, но и пара сотен лет.

Я ещё ни разу никого не приглашал на первый танец, даже Диану, с удовольствием обходясь без серьёзных отношений.

– А что будет, если я приглашу девушку на первый танец, а потом передумаю с ней встречаться? – Мартин проявлял себя пытливым учеником.

– Это будет твоя последняя девушка. Больше с тобой никто встречаться не будет. Ни серьёзно, ни просто так.

– Да ладно! – не поверил мне Мартин. – Как все призраки могут об этом узнать?

– Не знаю, но такая информация разносится быстрее ветра. Последний год я провёл за работой, не отвлекаясь ни на что другое. Я нигде не бывал и ни с кем не говорил «за жизнь», но даже я знаю, что вон тот призрак, – я кивнул в сторону верзилы, с тоскливым видом топчущегося у колонны, – с полгода как холостой навеки.

– Потрясающе! – искренне восхитился Мартин. – Так у вас все обо всех всё знают?

– Во-первых, у нас, – поправил я своего ученика, – не забывай, ты теперь тоже призрак, – на этих словах глаза Мартина почему-то перестали что-либо выражать, – а во-вторых, могу тебя утешить, все знают далеко не всё. Но совсем не потому, что не могут, а потому что не хотят. Большинству призраков совершенно неинтересна жизнь других, они зациклены на себе, и интересуются только тем, что может их развлечь. Всё ж таки жизнь у нас вечная, и если помнить об этом каждое мгновение, недолго впасть в отчаяние, вот каждый и старается, как может, отвлекает себя от этих мыслей о временнóй бездне.

– Вечная жизнь это как раз то, чего хотят люди, – невпопад сказал Мартин.

– Люди хотят много чего такого, о чём толком не имеют представления, – усмехнулся я, – и это нам на руку. Сам в замке убедишься.

– Когда мы туда отправимся? – Мартин посмотрел на меня с интересом.

– Это твой первый призрачный бал, – улыбнулся я, – неужели уже заскучал?

– А что тут интересного? – пожал плечами Мартин. – Люди, то есть, призраки танцуют, больше ничего не происходит.

– Тебе так кажется, потому что ты не знаешь, что должно происходить, а что нет. Ладно, – решил я, – с балами разберёмся позже. Они не так уж часто случаются, чтобы с них начинать твоё вхождение в новый мир. Ты когда призраком стал?

Сколько времени Мартин пребывал в новой ипостаси для его обучения не имело никакого значения, но мне было любопытно, как он стал призраком. Мало кто из призраков откровенно говорил о своём перерождении. Чаще всего этот момент вообще отказывались обсуждать или отделывались общими фразами. Обычно охочие до чужого внимания к своей персоне призраки в случае, когда их спрашивали о перерождении, специально выдумывали яркие истории, которые на поверку всегда оказывались небылицами. В своё время я серьёзно интересовался этим вопросом, но мне так и не удалось узнать ни одной достоверной истории о том, как из людей получаются призраки. Даже свою собственную историю перерождения я не знал, но не потому, что скрывал её сам от себя, а потому что ничего не помнил. Саныч как-то мне сказал, что перерождения подчас бывают настолько мучительными, что память призрака отказывается хранить столь болезненные воспоминания для блага самого же призрака. Правда это или придумки Саныча, я тоже выяснить не смог, потому что всё, что связано с появлением призраков на свет, держится кем-то в строжайшей тайне. Я очень сильно подозреваю, что всеми призраками подряд, так как считается, что тот, кто первым узнает о том, как человек стал призраком, приобретает над этим призраком неограниченную власть и может полностью подчинить бедолагу своей воле. Откуда это поверье взялось и так ли это на самом деле – неизвестно, но факт остаётся фактом: перерождение продолжает быть самым замалчиваемым явлением в жизни призраков. И хотя мой интерес к нему давно угас, встретив только-только «народившегося» призрака, я не мог не спросить у него, как он дошёл до жизни среди нас. Тем более, что призраками люди становятся далеко не каждый день, и даже не каждый месяц, поэтому упускать шанс расспросить новичка я не хотел. Но и пользоваться тем, что он ничего не знает о том, как устроен его новый мир, и задавать вопрос в лоб, рискуя получить власть над Мартином, мне было ни к чему. Мне бы со своей вечностью, последнее время активно пошедшей вразнос, справиться, поэтому я зашёл издалека, задав своему подопечному вопрос о продолжительности его призрачной жизни.

– Не знаю, – безразлично ответил Мартин, – я ничего не помню.